Читать книгу "Собачье танго  - Елена Логунова"

Я только вздохнула:

– Ладно, рассказывайте мне, что там у вас происходит.

Я улеглась поудобнее и приготовилась слушать прямую трансляцию.

– Ну, прямо сейчас мы идем по дороге к озеру, – бодро сообщила Машенька, вернув себе телефон. – Вокруг никого, пусто, тихо, только уточки крякают. Небо розовое, легкий ветерок, еще не жарко…

– Лирические подробности можно опускать, – пробормотала я и ущипнула себя, чтобы не уснуть под уютное журчание звонкого девичьего голоса. – Сообщай то, что имеет отношение к делу… К телу…

– По делу – Федя взял с собой удочку. Это же не покажется странным, правда?

– Шесть утра, озеро, удочка – все логично, – согласилась я. – Тогда ты, типа, самоотверженная девушка, готовая разделить увлечение любимого мужчины рыбной ловлей, прекрасная легенда… Надеюсь, вы взяли ведерко для улова и накопали червяков?

– Еще и червяков?! Мало мне трупа! – Машенька возмутилась. – Мы же не будем на самом деле тут рыбу ловить! Удочка нужна, чтобы пошарить ею в воде! Согласись, было бы странно, если бы Федя на романтическое свидание с девушкой принес крепкую палку.

– Еще как странно! – согласилась я. – Коллеги однозначно записали бы его в импотенты-извращенцы.

– Я все слышу! – донесся до меня приглушенный голос Шаляпина.

– Надо предупреждать, когда включаешь громкую связь, – пробормотала я. – Короче, что там у вас?

– Мы на месте, – доложила Машенька. – Федя разворачивает туристическую пенку, это будет как бы наше ложе, сейчас мы разденемся, подожди, мне придется положить телефон…

Трубка неинформативно зашумела, под треск и шорох в ней я снова задремала и, видимо, что-то пропустила.

Проснулась от громкого «Ай!».

Вскинулась:

– Что? Труп?!

– Да нет, пока живой, – ответила Машенька.

– Как это – живой? После двух суток под водой?!

Спросонья я ничего не понимала. Кого там стукнули на нашей клумбе, Ихтиандра?!

– Я про Федю говорю, это он пока живой, – досадливо объяснила Машенька. – Только пятку поранил – наступил босой ногой на стекло. До крови порезался! Зато теперь никто не удивится, что он в воду полез – надо же рану промыть…

– Это не романтическое свидание, это триллер какой-то, – посетовала я. – Скажи Феде, чтобы не топтался там своей порезанной ногой: оставит кровавые следы – осложнит работу опергруппе!

– Он это знает и прыгает на одной ноге, опираясь на удочку, – успокоила меня Машенька. – Довольно ловко пры… Тьфу ты! Допрыгался!

Даже на расстоянии мне слышен был треск и плеск.

– Федя свалился в воду? – догадалась я. – Ну, теперь не придется объяснять, с чего это он шарил в озере своей удочкой, обычно-то ее по-другому используют.

– Мне нравится твой оптимизм, ты во всем находишь положительные моменты, – похвалила меня Машенька.

– И ты находи, – посоветовала я. – Хотя нет, сейчас не до моментов, найдите лучше труп.

– И о лучшем у тебя очень, очень необычное представление… Ох!

Снова плеск и треск.

– Он опять упал в воду?! – Я очень жалела, что не вижу происходящее своими глазами. Похоже, у озера разворачивалась классическая французская комедия.

– Наоборот! Он что-то тянет из воды!

– О? Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца?!

– Ну, сети какие-то точно имеются… А, это же драная простыня!

В голосе Машеньки зазвенело ликование. С такой радостью не приветствовала бы пропавшее постельное белье даже его законная владелица.

– А в простыне что?! – Мне остро не хватало добросовестного детального комментария, как на футбольном матче.

– То!

– Оно самое?

– Да! Есть! Нашли!

– Отключайся, – скомандовала я, хотя мне очень хотелось продолжить участвовать в происходящем хотя бы дистанционно. – Теперь пусть Федя звонит в полицию, а ты готовься изображать испуг и шок, да постарайся, а то сейчас у тебя голос ненормально радостный…

– Я буду скорбной, как вдовица! – задорно пообещала мне Машенька и отключилась.

Было шесть двадцать пять. Я понимала, что следующий наш сеанс связи состоится уже после того, как приедет и отработает свою программу опергруппа, то есть не скоро. Воображение мое одну за другой рисовало картинки с озером, мне страшно хотелось знать, что там теперь происходит, и снова уснуть не получалось никак.

Что ж, имело смысл отвлечься, переключившись на другое дело, и у меня как раз было еще одно такое, тоже детективное: связанное с поисками Барни-Гуси.

Закружусь-ка я в вихре собачьего вальса!

Ночью мы с папулей прошлись по микрорайону и расклеили на столбах и заборах объявление о пропаже нашего четвероногого друга. За помощь в поисках собаки мы обещали вознаграждение, так что можно было не сомневаться, что звонки будут, но пока указанный для связи домашний телефон молчал.

В эфир местного радио и телевидения объявление уже, наверное, вышло – мой верный друг Макс Смеловский обещал, что поставит его в шестичасовые выпуски, – но редакции, куда будут звонить отзывчивые радиослушатели и телезрители, начнут работу только в девять утра.

Это не значило, что до тех пор совсем ничего нельзя сделать. Я подумала, что будет нелишним съездить к бывшему хозяину Барни-Гуси, как там его? Дмитрию.

Что ни говори, а переход собаченьки из-под его юрисдикции под нашу, семейства Кузнецовых, был осуществлен не вполне легитимно.

Да, я купила собаку за две тысячи рублей, но у кого? У алчной соседки, подобравшей пса в отсутствие настоящего хозяина. Что, если он вернулся, с потерей своей собаки не смирился, стал ее искать – и нашел?

Это было не так уж сложно, ведь у соседки имелся номер моего мобильного, а по нему при наличии определенной ловкости или известных связей можно «пробить» владельца и узнать его ФИО и адрес.

Кстати, а ведь соседка говорила, что этот Дмитрий сидел! Если у него криминальное прошлое, то можно предположить, что это именно он срезал песика с поводка тюремной заточкой!

Я потихоньку, чтобы не разбудить переволновавшихся и намаявшихся родных, выпила кофе, собралась и поехала к уже знакомому мне «немецкому» дому.

Адрес я помнила, и квартиру домомучительницы нашла легко, но беспокоить эту даму не стала. Она небось даже за нехитрую информацию запросит денег, и еще не факт, что скажет правду!

На лестничной площадке было всего две квартиры.

Я рассудила просто: домомучительница живет справа, значит, ее сосед Димка – слева. Определившись с квартирой, я внимательно, как настоящий сыщик, рассмотрела ее наружную дверь и ближние подступы к ней.